Языческая магия всегда защищала наших предков

Что мы знаем о своих предках – древних славянах-язычниках? Описания их культурных традиций можно обнаружить в исторической литературе. Гораздо меньше известно о тайных знаниях и магических ритуалах, которые практиковались ими на протяжении многих веков.
В язычестве его приверженцы видели залог свободы. Одна из первых заповедей традиционных верований гласила: ни на дыбе, ни на плахе не признаваться в сути веры. Отчего же язычникам запрещалось раскрывать «детали» своей религии? Да по той же причине, по которой существуют многочисленные тайные ордена, куда закрыт доступ непосвященным, – чтобы сохранить в секрете лежащие в основе учения магические знания.
Тайное знание сохранялось волховским (жреческим) сословием. У язычников не было единобожия. Каждая природная стихия олицетворялась определенным божеством, которому поклонялись в соответствующее время года, дня и ночи. Каждому божественному культу соответствовали свои мистические таинства.

Пургасова Русь Взять хотя бы народы Поволжья. Русскоязычное население там перемешалось с мордвой, а в годы крещения Руси многие славяне, не желая принимать христианство, прибивались к племенам мокша и эрзя, которых церковь не трогала. Так сложилась в поволжских краях Пургасова Русь. Первые упоминания о ней встречаются в 1080 году. «Пургас» на местном, мордовском наречии означает «пришлый» – так называли русских беженцев.

Многие колдовские приемы поволжских славян были направлены на защиту воинов в бою. Чтобы уберечь ратника от ран, на него надевали прозрачную рубаху из волос близких родственников, и на нее делался наговор.

Другой вид защитного обряда: снимали веревкой мерку с человека, а потом складывали эту веревку втрое и, завязав узлом, хранили все время отсутствия воина. Подобные обряды с наговорами практикуют до сих пор, например, перед проводами юношей в армию.
Казачий Спас По Волге гуляло немало «вольных людей», не желавших подчиняться какой бы то ни было власти. Они часто шли в разбойники, причем среди них были не только бесшабашные сорви-головы, но и идейные борцы с деспотией. При этом атаманы традиционно выполняли княжеские (военные) и жреческие функции. В частности, именно атаманы заговаривали своих людей от пули и от булата. Причем функции предводителей таких языческих ватаг могли выполнять и женщины. Возможно, именно так и родилась казачья боевая магия – Спас.
Рассказывают, что во время нашествия Чингисхана на южную Русь два его передовых тумена (20 тысяч бойцов) встретились в междуречье Дона и Волги с неизвестными воинами, легко уклонявшимися от летящих стрел и даже ловившими их у своей груди.

Они дрались сразу двумя мечами, стоя на седлах коней, уходили от любых ударов и не боялись смерти. В сражениях не раз случалось, что монголы внезапно впадали в безумие и принимались биться друг с другом.

Много их полегло в этом бою. Непобедимые воины принадлежали к южнославянскому племени джанийцев.
Современное донское казачество сформировалось, когда со славяно-черкасской ветвью вольницы слились новгородцы, бежавшие от произвола Ивана Грозного.

Новгород Великий являлся тогда одним из духовных центров Руси, противостоящим православной церкви. Новгородцы, ведшие свою родословную от ариев Гипербореи, были весьма искушены в духовных практиках, а их силовые комплексы «Кулак Перуна», «Буза» и «Скобарь» не уступали боевым стилям южных джанийцев. Из совместных познаний и родилось великое искусство боя, выживания и целительства – Казачий

Спас.

Основа Спаса – особое заклинание, СловоЗаговор, символ – Воз (созвездие Большой Медведицы, сохранившееся на гербах и печати запорожских казаков). Характерники (так называют тех, кто владеет магическими приемами Спаса) не признают жрецов и священников, общаясь с Высшими Силами напрямую, посредством «ману»-медитаций.
25-летний белогвардейский полковник Васищев в 1920 году с 54 казаками взял в плен целый корпус Красной Армии. Красноармейцы пытались стрелять в белоказаков, однако все ружья почему-то давали осечку.

Разоружив пленных, полковник отпустил их на волю. Чуть позднее, на людном плацу освобожденной станицы Наурской он соскочил с коня, расстегнул пояс и встряхнул одежду: пули из красноармейских ружей горохом посыпались к его ногам! В повести Юрия Домбровского «Хранитель древностей» ветеран Гражданской войны вспоминает, как во время боев с казакамиповстанцами была взята в плен знаменитая атаманша Маруся. Трибунал приговорил ее к расстрелу, но никто из сознательных бойцов не решался вести казачку с репутацией колдуньи к месту казни. Рассказчик, командир части, набрался смелости и Марусю повел.

В степи, уже почти на месте, атаманша одним движением освободила крепко связанные руки, а затем попыталась ввести рассказчика в транс, обезоружить и убить.

Красный командир сумел не поддаться чарам и застрелил казачку. Он видел, как ее хоронили, а затем трое суток блуждал по степи в непонятном полуобморочном состоянии.

Когда он вернулся в свою часть, ему подали подброшенное кем-то письмо. «Плохо вы меня расстреляли, – говорилось в нем, – все равно живехонькая. Твоя Маруська». Судя по всему, атаманша владела элементами Спаса, включавшего в себя связывающие чары и чары-мороки, а также оборотничество.

Культ оборотня Умение перевоплощаться в зверей и птиц, судя по всему, пришло на юг с новгородцами-язычниками, посвященными в северные культы «ульфеднар» (люди-волки) и «берсерк» (люди-медведи). Последний культ был популярен у викингов, состоявших с новгородцами в кровном родстве.

Для демонстрации своих способностей посвященные использовали такое упражнение. Обнаженный воин садился в снег и начинал медитировать, открывая в себе канал внутренней энергии Здрава (в санскритской традиции – Прана). Его тело так разогревалось, что снег таял вокруг, и он не ощущал холода. В Тибете до сих пор практикуется схожее упражнение, когда монахи сушат на морозе мокрые простыни, нагишом завернувшись в них.

Посвящение в культ людей-зверей содержало две основные части, первая из которых развивала умение вводить себя в состояние боевого транса. Это позволяло видеть действия противника в замедленном режиме, легко уклоняться от ударов, стрел и мечей, а также чувствовать направление полета «своей» стрелы или пули (в этот момент у спасовца холодеет затылок). Оборотничество по своей природе двойственно: в одних случаях сознание человека может переместиться в птицу или зверя, подчинив животное своей воле, либо боевой маг только внушает противникам, что они видят волка или медведя.

«Громовые стрелы» Ушедшие в леса древние племена оставили после себя удивительные рецепты исцеления болезней. На Нижегородской ярмарке в XIX веке большим спросом пользовались «волшебные» камни: нефрит, кристаллы кварца, а также белемнит – минерал животного происхождения, образовавшийся из вымерших морских головоногих моллюсков.

Из белемнитов наиболее известен «чертов палец», чаще называемый «громовой стрелой». По поверьям, она образуется от удара молнии в землю. «Громовая», или «ведьмина стрела» в изобилии содержит соли кальция, которые при соприкосновении или употреблении в растолченном виде внутрь имеют свойство менять кислотность кожи человека. В свою очередь это оказывает влияние на работу органов, нервные окончания которых проецируются на обрабатываемую часть кожи. Таким образом, белемнит или вода, в которой он растолчен, может оказывать лечебное или ранозаживляющее воздействие.

Громовая стрела служила необходимым атрибутом знахарской языческой практики.
Ее клали в воду, наговаривали на нее определенные слова и давали пациенту пить настой.

Иногда камнем кололи больные места. Это сопровождалось заговором, а то и сложным ритуалом: выгоняя хворобу, знахарь ревел, метался и бил невидимого недруга кнутом, а под конец поражал его каменной стрелой.
После обряда лекарь той же стрелой чертил на теле больного знаки и смотрел, как реагирует на это кожный покров.

В местах выхода нервных окончаний нездорового органа оставались красные полосы. Там камень давал иную химическую реакцию – в народе говорили: болезнь жжет! Эти области тела увлажнялись и обрабатывались более интенсивно. Искусство знахаря объясняли исключительно действием магических сил. Нижегородские крестьяне считали камень волшебным, а врачи полагали подобный способ исцеления шарлатанством.

«Ведьмина мазь» Заслуживает внимания и обряд водоположения, элементы которого использовались для того, чтобы спрятаться от наступающего врага. Этнографы отмечали, что колдуны коми в ночь на Ивана Купалу ложатся спать под воду. Ритуал восходит к древнеславянскому культу жабы. Так, в селах Нижегородской области до сих пор сохранились пруды, где специально разводят и охраняют жаб. Это сейчас мы с брезгливостью берем в руки бородавчатое земноводное, а наши предки почитали жабу за божественное создание. И не зря! Если взять зеленую обитательницу пруда в руки и потискать ее, то она выделит жабий яд. В данном случае это не отрава, а лекарство. Целительная жидкость служит эффективнейшим средством от кожных заболеваний, в частности, бородавок, способствует лучшему впитыванию кислорода кожей и, кроме того, спасает от астмы. Яд жаб собирают в темноте и смешивают с каким-либо маслом.

Получается так называемая «ведьмина мазь», свойства которой теряются при дневном освещении; видимо, фотоны света разлагают какие-то полезные вещества. Но если натереться свежеприготовленной мазью на ночь, то, говорят, можно долго находиться под водой. Легкие не требуют воздуха, ибо в крови оказывается достаточно кислорода, чтобы поддерживать жизнедеятельность.

Правда, при этом нельзя под водой двигаться или думать – кислорода будет недостаточно. Маг или колдун впадает в измененное состояние сознания. Он даже начинает чувствовать жизненные вибрации – низкочастотные звуки, которыми сопровождается жизнедеятельность человека, животных и растений. В преданиях рассказывается об особо «умелых» людях, которые умудряются даже спать под водой.
Очень похоже на современных йогов… Кстати, обряд водоположения обязательно проводился при посвящении в ведьмы.

Для этого годилась не любая вода, а только «живая», вибрирующая. Перед посвящением в воду сперва ложилась опытная ведьма, чтобы услышать ритмы, порождаемые струями воды, и убедиться в их «жизненности».

Обычному человеку было не под силу отличить «живую» воду от «мертвой», так что речь идет уже о чисто магическом феномене.
А вот обряд вызывания дождя имеет чисто материальное объяснение. Складывали большой костер из хвоща и папоротника. Эти растения имеют кремниевую основу. Когда дым поднимается к облакам, содержащиеся в нем частицы кремния вызывают конденсацию влаги, что ведет к выпадению осадков.

Жертва матери-земле Существовала у славян-язычников и практика жертвоприношений. Если где-нибудь начинался падеж скота, местные крестьянки совершали так называемый обряд опахивания. При этом приносили в жертву животное. Однако если на пути процессии попадался какой-нибудь мужчина, то он считался олицетворением болезни или смерти, против которой был направлен ритуал.

Такого бедолагу колотили чем придется, пока не забивали насмерть. Поэтому, завидев шествие, все лица мужского пола пытались убежать подальше или спрятаться.

Во время засух и эпидемий крестьяне нередко искали виноватого и обращали на него свой гнев. Чаще всего это были люди, принимаемые за колдунов и ведьм, способных испортить скотину или даже навести мор на своих односельчан.

Отголоски этой магической традиции дожили почти до наших дней. В позапрошлом столетии историк В.Антонович описал случай в селе Гуменец на Подолии. В 1738 году там свирепствовала моровая язва. Крестьяне решили провести крестный ход, чтобы отвадить страшную болезнь. Ночью они шли по полю с крестом и молитвами и случайно столкнулись с жителем соседнего села, искавшим своих убежавших из стойла лошадей. Почему-то участники процессии решили, что бродивший с уздечкой по полю человек – колдун. Его сначала избили, а потом сожгли при попущении местного священника.

Издавна считалось, что в случае массовых бедствий следует принести жертву земле – матери-кормилице. В 1855 году в Новогрудском уезде во время эпидемии холеры одну старуху заманили на кладбище, втолкнули в вырытую заранее могилу и засыпали землей.

А в 1861 году один из жителей Туруханского края, чтобы спастись от эпидемии смертельной болезни, добровольно принес в жертву свою малолетнюю родственницу, закопав ее живьем в землю. Эта жестокая традиция ведет отсчет от тех времен, когда жизнь славян представляла собой постоянную борьбу с враждебными силами природы.

И по сей день мы неосознанно соблюдаем многие языческие обряды. Даже празднование Нового года и Пасхи, не говоря уж о Масленице, является в первую очередь мистическим действом, проводящим человека через циклы природного круговорота.

Давайте обратим свой взор к истории…

http://othereal.ru/