ПУТЬ СКОРБИ, ПУТЬ НАДЕЖДЫ

28 сент’ 2014 | 12:41
INNA



Дорога, которой мы сегодня пройдем, представлена на карте древнего Иерусалима короткой – разбитой на две части - улочкой и несколькими разрозненными отметками, именуемыми станциями. В сущности, это и не дорога. Это - путь… Путь, который стоит пройти каждому, даже тем, кто никогда не бывал в Земле Обетованной. Это возможно. Потому что этот путь пролегает через сердце и душу всякого, кто верит, что принесенная около двух тысячелетий назад в Иерусалиме жертва не была напрасной.
БИБЛИЯ ДЛЯ ПАЛОМНИКА

Ровно в три часа дня каждую пятницу подле ворот медресе Эль-Омария собираются сотни людей. Они съезжаются сюда со всего мира, чтобы пройти от начала и до конца по Пути Скорби - именно так с латинского переводится название Виа Долороза. Пройти той самой дорогой, которой шел Иисус, неся на Голгофу свой крест.
Процессию возглавляет человек в феске с плеткой в руке, который зорко следит за тем, чтобы торговцы из расположенных по всему маршруту лавок не докучали идущим рекламой своих товаров. Такова традиция, начало которой было положено в те времена, когда Палестина находилась под властью Османской империи. Следом движутся монахи ордена францисканцев – в подпоясанных бечевками коричневых балахонах, в сандалиях на босу ногу. За францисканцами идут доминиканцы и бенедиктинцы. Далее бредут паломники, некоторые из которых несут на плечах кресты. Поодаль, не выпуская из рук фотокамер, шагают любопытные туристы. Замыкают шествие несколько израильских полицейских.
Процессия весьма живописна. Если вам доведется попасть в Иерусалим именно в пятницу, можете к ней присоединиться.
…Впрочем, думается мне, последней земной дорогой Спасителя лучше идти в одиночестве, останавливаясь подле каждого знакового места и погружаясь душою в описанные евангелистами Иоанном, Матфеем, Марком и Лукой Страсти Христовы. Для этого нужны две вещи: путеводитель и Библия. Путеводитель я купил, а Библию на русском языке мне дал прямо у Львиных ворот греческий монах, когда я попросил его об этом.
ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ШАГОВ

Крестный путь освящен традицией, сложившейся, по историческим меркам, относительно недавно. Название Виа Долороза впервые употребил монах-францисканец Бонифаций Рагусский в XVI веке, обозначив им не топографический объект, а ритуал шествия пилигримов по улицам Иерусалима. Как название определенного маршрута и, тем более, улицы, Виа Долороза стали употреблять лишь в 1867 году - с момента выхода первого путеводителя по Иерусалиму.
Надо сказать, и количество станций на Крестном пути было определено не сразу. В 1563 году кармелит Жан Пеше написал труд «Духовное путешествие», в котором отметил 19 остановок. Датский богослов Христиан Ван Андрихен настаивал, что станций на самом деле двенадцать. Назывались и другие цифры: 7, 18 и даже 27. Нынешний маршрут, состоящий из четырнадцати станций, утвердился лишь в начале XVII века под влиянием францисканцев. Церкви, часовни, памятные доски, которыми отмечены станции Виа Долороза, появились в конце XIX – начале XX века.
Строго говоря, Виа Долороза – путь воображаемый, возможно, весьма далекий от того, которым в реальности шел Спаситель. И это неудивительно: Иерусалим несколько раз разрушали до основания. Сперва римляне во время иудейской войны в 70 году н. э., чтобы через шестьдесят лет возвести на руинах латинский город Элия Капитолина. Затем – персы, потом – арабы. Приложили руку к перекраиванию карты города и крестоносцы, и османы. Так что, к моменту, когда францисканцы придумали устраивать здесь шествия паломников, никто толком не знал, где ступала нога Иисуса, а где нет.
Вы можете не поверить, но я, историк по образованию, напрочь забыл обо всех приведенных выше условностях, стоило моему взору отыскать на замшелой стене Эль-Омарии бронзовый круглый щит с выбитой на нем цифрой I, обозначающий первую станцию под названием Преториум. Все исторические несоответствия и богословские споры разом выветрились из головы. Я двигался к намеченной цели, и с каждым шагом все больше и больше проникался величием и трагизмом того, как писал Влас Дорошевич, дня «12 Нисана 3793 года, когда, здесь, среди яростных криков и воплей исступленной толпы, окруженной римскими легионерами, изнемогая под тяжестью креста, шел Христос, одинокий, покинутый».
ОТ ПРЕТОРИУМА ДО ЭЛЬ-ВАД-ХА-ГАЙ

Разумеется, первая станция Крестного пути расположена там, где Иисус предстал перед Пилатом, там, где представители синедриона потребовали смерти для «смутьяна». Известно, что Пилат колебался и даже предлагал помиловать Иисуса по случаю Пасхи, но местная духовная власть настояла на освобождении разбойника Вараввы. О том, как развивались события в резиденции римского наместника, наиболее подробно повествует Евангелие от Матфея: «Пилат говорит им: что же я сделаю Иисусу, называемому Христом? Говорят ему все: да будет распят. Правитель сказал: какое же зло сделал Он? Но они еще сильнее кричали: да будет распят. Тогда отпустил им Варавву, а Иисуса, бив, предал на распятие».
От Претории или Преториума – ставки наместника Иудеи - ничего не осталось. Теперь здесь медресе. Глухие стены с железной дверью над избитой ступенькой. Входить на территорию Эль-Омарии запрещено. Рука моя сама тянется к истертому тысячами подошв мрамору ступени. И нет сомнения – именно здесь стоял человек в плаще с кровавым подбоем, глядя то на того, кто назвался Мессией, и чью судьбу ему предстояло решить, то на тех, кто ее уже решил и яростно требовал расправы.
Вторая станция находится всего в нескольких шагах от Претории.
И снова повествует Матфей: «Тогда воины правителя, взяв Иисуса в преторию, собрали на Него весь полк и, раздев Его, надели на Него багряницу; и, сплетши венец из терна, возложили Ему на голову...».
На этом месте в XII веке крестоносцы возвели церковь. Почти полностью разрушенная к началу XIX столетия, она была передана францисканцам в 1838 году египетским правителем Иерусалима Ибрагим-пашой. Монахи, как смогли, восстановили здание. Однако землетрясение 1927 года не пощадило храм, потому францисканский архитектор Антонио Барлуцци разобрал развалины и возвел новые стены.
Вхожу внутрь. Тишь и прохлада сменяют гомон и зной иерусалимских улиц. Купол над алтарной частью по-византийски отделан золотой мозаикой. Вся внутренняя полусфера занята огромным терновым венцом. Я стою и думаю о том, что без страданий нет победы над злом, а, следовательно, нет и спасения, на которое указывают, просвечивающиеся сквозь шипы звезды. Рядом с возведенным Барлуцци храмом Бичевания стоит еще более поздняя постройка - капелла Осуждения. Здесь от римской эпохи сохранилось несколько мраморных плит. Снимаю сандалии и осторожно ступаю по холодному камню: быть может, именно здесь стоял Он.
Выхожу на улицу и иду вниз по Виа Долороза. На пересечении с улицей Эль-Вад-ха-Гай - третья станция. Здесь обессиленный пытками Иисус, изнемогая под тяжестью креста, упал в первый раз. Барельеф работы скульптора Тадеуша Зелинского над входом в католическую часовню, построенную на средства польских солдат корпуса генерала Андерса, переброшенного во время второй мировой войны из Ирана в Палестину, посвящен именно этому событию. Из путеводителя узнаю, что эскиз барельефа Зелинский создал, находясь в лагере для перемещенных лиц в СССР, в Калужской области, под городом Козельском. Такие вот исторические сплетения. Кстати, в Евангелиях нет ни одного упоминаня о падениях Спасителя. Смотрю под ноги – даже без ноши упасть здесь немудрено: древние камни мостовой отполированы до блеска.
До четвертой остановки идти не более минуты. Кричат торговцы, снуют туристы, медленно прохаживаются полицейские, камни древнего города, кажется, плавятся в полуденном зное. Забегаю в арабское кафе, чтобы выпить воды. Пью, но мысли там – рядом с Ним: Ему-то воды никто не дал. Дева Мария хотела облегчить страдания Сына, но стража Ее отогнала. В Евангелии от Иоанна это событие отнесено к Голгофе, в остальных вовсе отсутствует. И все же эта станция есть - на месте встречи Пресвятой Богородицы и Иисуса стоит армянская часовня. На фризе - барельеф работы того же Зелинского: Дева Мария тянет руки к Своему ребенку. На лице – боль и отчаяние. Простой, откровенный, сильный своей эмоциональной прямолинейностью момент. Мне думается, это самая трагичная станция на всем Крестном пути…
СИМОН И ВЕРОНИКА

Пятая остановка описана и Матфеем, и Марком, и Лукой: «И когда повели Его, то, захватив некоего Симона Киринеянина, шедшего с поля, возложили на него крест, чтобы нес за Иисусом». Так крестьянин, случайно проходивший мимо, попал в историю. Здесь стоит францисканская часовня. Справа от нее, в стене, выделяется большой камень, в котором есть углубление. Согласно христианской традиции, это след руки Иисуса. Прикасаюсь к истертому миллионами ладоней камню. Судя по расположению отпечатка, Спаситель был чуть выше меня. Обыкновенный человек… Впрочем, оставаться таковым Иисусу предстояло уже недолго.
Шестая остановка – на пересечении Виа Долороза с улицей Эль-Бейрам. Здесь сердобольная женщина по имени Вероника вытерла пот и кровь с лица Христа – и на белоснежной ткани отпечатался «Лик Нерукотворный». Так родилась первая икона. Веронику, несмотря на то, что смелый ее поступок не отражен ни в одном из Евангелий, канонизировали. Сейчас на этом месте стоит монастырь Святой Вероники, из стены которого выступает полуразрушенная колонна с письменами, рассказывающими о встрече отваги с жертвенностью.
На пересечении Виа Долороза с Сук-хан-эс-Зайн – седьмая остановка. По преданию, здесь находились Судные ворота, где, споткнувшись о камень, Иисус упал в третий раз. Падение знаковое: страдалец покидал Иерусалим, далее Его дорога вела прямиком на Голгофу.
Согласно Евангелию от Луки, на восьмой станции Иисус обратился к женщинам Иерусалима, следовавшим вслед за Ним на Голгофу: «Дщери Иерусалимские! Не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и о детях ваших». В память об этом рядом с монастырем Святого Харитония установлен крест с надписью: «Иисус Христос - победитель».
Чтобы найти девятую остановку, где Спаситель упал в третий раз, пришлось изрядно попетлять по торговым рядам арабского рынка. Ни карта, ни кустарного изготовления указатели на стенах не помогли. Я бы еще долго плутал, если бы один из торговцев, опознав во мне русского туриста, не поманил за собой: «Русский, иди сюда». Пока мы шли мудреными переходами и мрачными лестницами, палестинец Али рассказывал, что учился в Москве в строительном институте, а теперь торгует в Иерусалиме специями. Все же не впустую СССР учил представителей «братских» народов. Они еще помнят добро и относятся к нам с уважением. Пока помнят...
Поблагодарив своего провожатого, подхожу к эфиопскому монастырю. Справа от входа – покосившаяся римская колонна. Прислоняюсь к стене, перевожу дыхание. Над эфиопским подворьем высится апсида храма Гроба Господня, где находятся оставшиеся пять станций. Вот он – рядом – храм, о котором я столько читал и мечтал еще в детстве... Впрочем, чтобы попасть в него, надо снова петлять по арабскому рынку, разгадывая лабиринт древних улочек.
ДВА КОЛЬЦА В РУКЕ

К сожалению, поведать богатую на всевозможные трагические и чудесные события историю Храма Господня в рамках этой небольшой статьи невозможно, она достойна отдельного повествования. Потому лишь кратко расскажу о том, что я испытал, впервые войдя под древние своды. Меня охватило смятение -неужели это и есть самое святое из всех святых мест? Нет, не может быть: закопченные стены, хаос внутреннего пространства, полное смешение стилей. Но стоило попасть в тиски растекшейся по храму разномастной толпы, я понял, что так здесь и должно быть. Иисус дорог каждому из нас, потому всякий, вне зависимости от рода-племени, принадлежности к той или иной конфессии приносит сюда свою любовь, свои надежды, которые, соединяясь, образуют неспокойный мощный поток под названием жизнь. И это правильно, потому как Спаситель шел сюда умирать только ради жизни.
Восстановим мысленно события того дня. Иисус был выведен за город и распят, затем стараниями Иосифа из Аримафеи, испросившего у Пилата разрешения похоронить казненного, тело сняли с креста, возложили на камень и натерли благовониями. Иисус был похоронен в гробнице, которую Иосиф незадолго до этого купил для себя.
По крутой лестнице поднимаюсь на вершину Голгофы в часовню, которая разделена на две части: православную (греческую) и католическую. В католической находятся десятая и одиннадцатая станции, где стражники сорвали с Иисуса одежды и разделили их. Здесь же Спаситель был распят. Матфей упоминает о величественном и грозном событии, сопровождавшем смерть Христа: «Сотник же и те, которые с ним стерегли Иисуса, видя землетрясение и все бывшее, устрашились весьма и говорили: воистину Он был Сын Божий». Вершина Голгофы обнажена, склоняюсь к ней и вижу трещину – отметину того землетрясения. Это двенадцатая остановка Христа.
После того, как Иосиф Аримафейский снял Иисуса с креста, тело положили на камень умащения, который находится у входа в церковь: это тринадцатая остановка. Встаю на колени и склоняюсь к плите, источающей ароматы благовоний. Все - негромкие голоса, возносящиеся к сводам гулкие шаги - остаются вне, внутри - горькое, но светлое чувство причастности к свершившемуся здесь. Да, к этому причастны все. Храм Гроба Господня строго разделен между различными церквями, однако камень – общий: он принадлежит всем шести конфессиям, которые представлены в этих стенах: латинской, греко-ортодоксальной, русской православной, армянской, коптской и сирийской.
Поднимаюсь и иду к расположенной под сводом огромного купола Кувуклии – часовне, скрывающей Гроб Господен. Стою в длинной очереди. Вокруг переговариваются паломники, кто-то фотографирует, кто-то вздыхает. Толпа то подается вперед, когда священник распахивает двустворчатые двери ведущего к Гробу Господню Придела Ангела, то снова отступает. Волнение это не раздражает, как не могут раздражать дела и слова соратников.
В Кувуклии я опускаюсь на колени, кладу ладони на последнее Его земное пристанище. Под правой – два кольца, которыми мы с женой обменяемся при венчании, и причудливый Иерусалимский крест – память о совершенном паломничестве.
Вот и все - я пришел к Нему.
Пробираюсь к светящемуся голубизной иерусалимского неба выходу. Устроившись во дворе, наугад раскрываю подаренную иноком Библию. Евангелие от Матфея. «Ангел…, сошедший с небес,… отвалил камень от двери гроба и сидел на нем; вид его был как молния, и одежда его бела, как снег. Ангел же, обратив речь к женщинам, сказал: не бойтесь, ибо знаю, что вы ищете Иисуса распятого; Его нет здесь: Он воскрес».
Я щурюсь на сделавшееся к вечеру куда более милостивым солнце. Он воскрес... Значит, должны воскреснуть и мы – избавиться от злобы, лености, корысти. Обязательно должны. На это хочется надеяться, в это следует верить.
Михаил МАМАЛАДЗЕ
http://www.oracle-today.ru/

Комментарии:

Нет комментариев

Оставлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
Зарегистрируйтесь и авторизуйтесь на сайте.